Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов
Важной вехой в жизни каждого будущего офицера была присяга, после которой «цук» резко ослабевал. Текст присяги в период обучения Дутова был следующим: «Я, нижепоименованный, обещаю и клянусь Всемогущим Господом перед святым его Евангелием и животворящим Крестом Господним в том, что хощу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, верно и нелицемерно служить! В заключение сей моей клятвы целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь»168.
В день присяги юнкера получали свой первый городской отпуск, в который дозволялось идти в форме, и непременно посещали петербургский цирк Чинизелли. После присяги на быт юнкеров училищной традицией накладывались некоторые ограничения, связанные с изменением их статуса (формально юнкера считались нижними чинами). В частности, они уже не могли ездить в трамвае (впрочем, выходили из положения и ездили на подножках) или ходить пешком (чтобы не быть как пехота), а должны были брать извозчика и платить ему независимо от расстояния целковый, пешком можно было прогуливаться лишь от Дворцовой набережной до улицы Морской169. Два лета подряд юнкера участвовали в съемках местности, решении тактических задач и маневрах в районе Красного Села и Дудергофа, причем для старшего курса эти маневры оканчивались производством в офицеры в присутствии императора. Переводные экзамены на старший курс были не сложны, труднее были выпускные.
Чтобы стать портупей-юнкером, Дутову, прибывшему, как говорили на училищном жаргоне, из оренбургского «болота» (т. е. из кадетского корпуса), пришлось очень постараться и быть, используя тот же жаргон, «отчетливым сугубцем». 11 февраля 1899 г. на старшем курсе он был произведен в унтер-офицеры и в портупей-юнкера170. Очевидно, это далось ему нелегко. По свидетельству С.А. Щепихина, «здесь А.И. Дутов также на положении средняка (так в документе. – А. Г.), а по строю даже из числа отсталых. Но здесь ярче начинает выступать самолюбие и честолюбие. Говорили, что отец обещал его выпороть, если он не получит «лычки» (нашивки портупей-юнкера), и он их добился, несмотря на плохой строй. В училище он начал франтить (благо отец высылал деньги) и пустился в свет, но ни в дебошах, ни в выпивках участия заметного не принимал»171. При выпуске юнкера в Красном Селе проезжали церемониальным маршем перед императором, после чего спешивались, получали от флигель-адъютантов типографские приказы о производстве, их ряды обходил император и благодарил за смотр. Вслед за этим юнкера садились верхом и неслись что есть мочи к баракам, где их уже ожидала новенькая офицерская форма. Спустя один-два дня в одном из лучших петербургских ресторанов проводился традиционный обед выпускников, после которого они разъезжались по своим полкам.
Училище Дутов окончил по первому разряду (это давало преимущество в старшинстве) в 1899 г., в своем выпуске был в первом десятке, Высочайшим приказом 9 августа 1899 г. он был произведен в хорунжие со старшинством с 8 августа 1898 г. и направлен в 1-й Оренбургский казачий полк под командованием полковника Н.В. Авдеева, стоявший в Харькове172. По существовавшим правилам за воспитание в училище он должен был прослужить три года на действительной службе. По некоторым данным, Дутов среди офицеров считался признанным стрелком из револьвера и даже несколько раз выигрывал атаманский приз173. К слову сказать, 1 мая 1900 г. на службу в этот же полк прибыл отец будущего атамана войсковой старшина И.П. Дутов (вместе с сыном он прослужил более года, до конца мая 1901 г.).
Прослужив на новом месте менее года, Дутов-младший в июне 1900 г. отправился в 3-ю саперную бригаду, стоявшую в Киеве, изучать телефонное дело. По возвращении в полк Дутова назначили заведующим конно-саперной командой, кроме того, он в 1900–1901 гг. выполнял ряд общественных обязанностей – являлся полковым библиотекарем, а также, по некоторым данным, членом офицерского заемного капитала (кассы взаимопомощи). В своей конно-саперной команде, как сообщает официальная биография, Дутов «довел обучение до совершенства, пользуясь любовью казаков и не применяя репрессивных мер и других тяжелых наказаний. Команда саперов была настолько хороша, что ее выводили на специальные смотры иностранных агентов как образцовую. До сих пор (до 1919 г. – А. Г.) у казаков этой команды бережно хранятся фотографии их молодого командира и вспоминаются с радостью эти дни службы (сведения эти получены от депутата Войскового Круга станицы Наследницкой, бывшего вахмистра этой команды Н.П. Иванова. – А. Г.)»174. Во время службы в Харькове Дутов в технологическом институте императора Александра III слушал лекции по электротехнике, которой он увлекался, своей специальностью он избрал телеграфное и телефонное дело, причем практические навыки в этой области сохранил на всю жизнь и уже в годы Гражданской войны часто сам читал телеграфную ленту и работал на аппарате175. В 1901 г. он вновь был направлен в Киев для изучения саперного дела, причем вернулся в полк после курса обучения саперному делу с характеристикой «выдающийся»176.
Чтобы не идти на льготу (3—4-летний обязательный перерыв в службе казачьего обер-офицера, вызванный необходимостью развертывания казачьих полков 2-й и 3-й очереди в случае войны), полагавшуюся в Оренбургском казачьем войске после трех лет строевой офицерской службы, Дутов решил перевестись в инженерные войска, где в строевой службе офицера не было таких перерывов, как в казачьих войсках. Вероятно, за счет этого он хотел быстрее выслужить следующий чин. На проблеме офицерской льготы имеет смысл остановиться более подробно177. Надо сказать, что вопрос о необходимости офицерской льготы в казачьих войсках вызывал в начале ХХ в. довольно серьезные разногласия на страницах центральной военной печати. Этот вопрос имел как военную (совершенствование подготовки казачьих офицеров), так и экономическую (необходимость повышения жалованья казачьих офицеров на льготе) подоплеку.
Офицерская льгота существовала для того, чтобы казачьи войска, которые в военное время в несколько раз увеличивали свою численность за счет призыва льготных казаков, имели подготовленный запас обер-офицеров. В Донском, Уральском и Оренбургском казачьих войсках офицеры числились в трех очередях строевых частей, постоянно переходя из очереди в очередь. В первоочередных частях они состояли, как правило, три года, а в льготных – в зависимости от полноты и соотношения штатного состава офицерских чинов в первоочередных частях мирного времени к комплекту офицеров военного времени178.
